ПЕРМЬ - ТАТУИН:
ОСТАНОВКИ ПО ТРЕБОВАНИЮ

     Городок Татуин - центр местности, известной как "Страна ксаров". Коренное, доарабское население этих мест - берберы. У них свой язык (правда, нет письменности), свои обычаи, своя, ни на что не похожая, архитектура. На протяжении многих веков берберы воевали с захватчиками-арабами и для защиты от нападений строили ксары - укрепленные зернохранилища. Берберы были кочевниками, жили в шатрах, и лишь нашествие арабов заставило их строить ни на что не похожие сооружения, чтобы защитить свои запасы. Каждый ксар состоит из горф. Горфа - удлиненное помещение со сводчатым потолком. Много горф строятся рядом в виде круга - и получается ксар. Обычно ксары стоят на возвышениях, вход в каждую горфу - изнутри, из дворика, а наружу смотрит маленькое окно-бойница. Как в европейских крепостях существует особо укрепленное место - цитадель, так и в ксарах есть калаа - еще один внутренний двор в дальнем конце ксара, где горфы образуют не один, а два, три или даже четыре этажа. Лестницы находятся снаружи, они очень узкие, крутые и ненадежные. Захватчикам практически невозможно подняться по ним, если сверху кто-то отстреливается.

Ограничение скорости на Татуине - 70 парсек/сек.

Сумерки в древнем ксаре

 

Двери, ведущие в горфы - из стволов пальм, перекрытия - из оливкового дерева. Потолки украшены отпечатками ладоней и оливковыми косточками, прикрепленными глиной и цементов виде орнамента. С каждым урожайным годом добавляется еще одна косточка, чтобы и следующий год был урожайным. Оливки - главное сокровище берберов. В каждом ксаре, в каждой горной деревне есть свой пресс для оливкового масла. Горфа - весьма распространенный элемент тунисской архитектуры. Но вот настоящие ксары - загадочные, молчаливые, неприступные, источающие инопланетное неприятие человека, всей нашей стандартизированной, зашоренной цивилизации - есть только вокруг Татуина. В некоторых из них до сих пор живут люди. В других - хранят припасы. А особо предприимчивые тунисцы превращают ксары в оригинальные отели.

 

 

     К огромнейшему сожалению, в последние два года Тунис испытывает спад туризма. Особенно сильно он проявился после серии терактов и авиакатастроф: западные люди стали бояться самолетов, соответственно, поток туристов уменьшился. Вся надежда - на Россию: наши люди ездят в Тунис все больше и больше. Однако наши туристы - самые тупые и вялые. Им ничего не надо, кроме пляжных радостей. Забираться в горячую африканскую глушь ради того, чтобы навестить жилище Шми Скайуокер, -- это только наш маленький экипаж (командир, штурман и два космонавта-стажера на корабле марки "Рено Клио") способен.

 

 

     Так что многие из отелей, не выдержав финансовых проблем, закрылись. Такова и судьба Ксара Хаддада, где Лукас снимал жилые кварталы Мос Эйсли, столицы Татуина. Именно здесь жила Шми Скайуокер со своим маленьким Аннакином. Отель закрыт и постепенно разрушается. А ведь был он огромным, как город, и очень комфортабельным: с хорошей сантехникой в двухэтажных номерах, с бассейном, с танцевальным залом среди угрюмых берберских стен. Очень красиво и экзотично. Вокруг входа в ксар кипит жизнь: работают кафешечки, кондитерские, на импровизированном рынке продаются берберские ковры, керамика и другие сувениры. Туристические автобусы сюда приезжают частенько. Только ксару от этого не легче: он ветшает в надежде на лучшие времена…

     Поселок Матмата находится чуть севернее Татуина, но климат здесь суровее. Дело в том, что Тунис - это выступ, омываемый Средиземным морем с двух сторон - с севера и с востока. Соответственно, пустыня Сахара, боящаяся морского воздуха, занимает юго-западную часть страны. И Матмата ближе к Сахаре, потому что западнее. Матмата и окружающие деревеньки - Тешин, Тужан, Хаддедж, Тарчин, Бен Зельтен - расположены среди холмов, сложенных из мягкого песчаника. Холмы совершенно безжизненные. Финиковые пальмы и оливы растут только на тщательно возделанных террасах, огороженных камнями и снабженных ирригацией. А в целом холмы покрыты серой, жесткой, одинаковой, унылой травой под названием альфа. Траву эту местные берберы используют как могут: изготавливают из нее корзины, циновки, матрасы и даже бумагу. А живут местные берберы под землей и сами себя называют троглодитами.

 

     Безжалостная жара и податливость местной почвы - логические предпосылки для строительства подземных жилищ. Все они организованы по одному образцу: в склоне холма прорыт вход, а за ним - круглая яма. Из ямы, она же внутренний дворик, входы ведут в многочисленные жилые и хозяйственные помещения. Иногда они расположены в два этажа, тогда в песчанике прорублены узкие лесенки.

 

Классический пример - отель "Сиди Дрисс" в Матмате. Он же - кантина в "Новой надежде". Он же - дом Оуэна Ларса в "Атаке клонов". Кантина снималась в помещении бара, а дом Ларса - в подсобном помещении с красивым расписным потолком. Вот такие безграничные возможности - в одном-единственном отеле! Дворик, в который выходят оба эти помещения, остался таким, каким его сделали декораторы и бутафоры Лукаса: с какими-то инопланетными коммуникациями, вентилями и коленчатыми трубами… Вход на "съемочную площадку" обозначен специальным указателем. В "Сиди Дриссе" можно провести очень много времени. Закоулки его внутренних двориков, заманчивый запах кофе, росписи на потолках, персонал, который с удовольствием рассказывает о том, как проходили съемки - все это располагает к тому, чтобы здесь задержаться. Вот только жить в отеле - развлечение не для слабонервных. Конечно, очень прикольно жить в пещере со встроенной мебелью и просыпаться по ночам от криков муэдзинов, но то, что вокруг непрерывно шляются туристы и норовят заглянуть то в номер, то в душ - это, пожалуй, неприятно. А между тем туристические автобусы подъезжают к отелю начиная с девяти утра и потом - каждые пятнадцать минут, пока не стемнеет. Бедные местные аборигены! Да к тому же, подходить к месту жительства небезопасно. Ночью - все в порядке: яма освещена, не провалишься. А днем? Разомлеешь от жары да и сиганешь в неогороженный котлован, а там - высота трехэтажного дома.

 

Вход в дом Ларса
     Так что мы предпочли другой отель. Обыкновенный, построенный над землей. Расположившись в огромном кондиционированном номере, мы приняли душ и отправились в гости к "троглодитам", жителям Матматы и окрестных деревень, которые живут примерно так же, как пустынные обитатели лукасовского Татуина. Первой нашей хозяйкой оказалась колоритная берберка, одиноко обитающая в подземном доме из трех комнат: спальни, кухни и комнаты для ткацкого станка. Кроме этого живописного инструмента нам был продемонстрирован хлебный жернов, а на закуску нам презентовали изготовленный на этом станке коврик и испеченную из этой муки лепешку. Лепешка оказалась кстати, так как время приближалось к четырем часам, а вместо обеда мы слопали несколько фиников и запили крепким мятным чаем в кафе отеля "Сиди Дрисс". Разумеется, "троглодитка" не бескорыстно нас принимала, и расстались мы взаимно удовлетворенные.

 

 А далее наш путь лежал через холмы, по очень проселочной дороге в деревню Тешин, где местный "троглодит" Мустафа Бен Амор Массуди приютил нас в своем многокомнатном подземном жилище с очень красивой встроенной мебелью из деревянных перекладин и неистребимым запахом коз, живущих в соседней "комнате", точнее, пещере. За нами толпой ходили многочисленные дети Мустафы, а его приветливая жена угостила нас опять-таки чаем с мятой - очень крепким и вкусным, из крохотных стаканчиков. Мустафа показывал нам письма и фотографии, которые ему прислали из Лиона, Тулузы и других европейских городов. Он очень гордится тем, что туристы любят бывать в его доме…

    Местные жители и их дома - нечто настолько непохожее на все, что мы знаем и к чему привыкли, что нет ничего удивительного в том, что Джордж Лукас взял эти дома за образец для изготовления жилищ татуинцев…

     Для съемок природы Татуина, его гор и равнин, Лукас выбрал совершенно завораживающую, заставляющую забыть о ходе времени, склоняющую к потере всякого контроля над реальностью местность на границе Туниса и Алжира. Надо сказать, что он - не единственный кинематографист, по достоинству оценивший красоты здешних мест, где рядышком - причудливые изгибы гор, напоминающих стадо спящих стегозавров, идеально гладкая равнина огромного соленого озера Шотт-эль-Джерид и ярко-зеленые островки горных оазисов Шебика, Тамерза и Мидес. Здесь же снимали самые драматические пустынные эпизоды оскароносного фильма "Английский пациент". Место съемок называется Ондежмель, что в переводе означает "Шея верблюда". Не знаю, почему очертания здешних гор напомнили людям именно это животное. Наверное, потому, что верблюды здесь - повсюду. Все знают, где этот Ондежмель находится. Но добраться туда - практически невозможно. Вам нужен очень хороший джип и не менее хороший местный гид, потому что транспорта и вообще приличных дорог до Ондежмеля нет, а военные патрули - на каждом шагу, потому что рядом граница. Отправная точка - Тозер, город-оазис на берегу Шотта. Здесь в местом туристическом бюро можно заказать джип с проводником. Разыскать добровольцев с удовольствием поможет портье в отеле.

 

     Итак, Шотт. Идеально гладкая поверхность, желтая, безжизненная, отороченная по линии горизонта красивыми складчатыми горами. Никакой воды в этом озере нет, если не считать искусственных арыков, прорытых и заполненных водой, чтобы выпаривать соль. В жаркую погоду вам гарантированы миражи. Впрочем, настоящий мираж не очень похож на то, что описывается в детских книжках: никаких дворцов и верблюдов вы не увидите, а увидите на горизонте воду, которая будет удаляться по мере того, как вы к ней приближаетесь. Это не вода, а раскаленный воздух. Из-за его струящейся, неверной перспективы ни за что не угадаешь, в какую сторону движется машина впереди - навстречу или наоборот. Следы на поверхности Шотта остаются навеки. Они впечатываются в мелкий песок, покрывающий соль, а дождей здесь практически не бывает. Где-то на этой бесконечной равнине - следы двух роботов. Именно здесь, на Шотте, пот мешал Энтони Дэниелсу видеть что-либо через золотые глаза C3PO, а Кенни Бейкер внутри своего R2D2 ничего не слышал и терял ориентацию, потому что от жары плавились контакты и электроника отказывалась работать.
     На краю Шотта расположились оазисы, где выращивают лучшие в мире финики. Древние поселки почти необитаемы, но за пальмовыми рощами по-прежнему прекрасно ухаживают, здесь прохладно и очень много туристов, которые приехали на джир-сафари посмотреть эти уникальные оазисы.